Американская пресса чествует недавно умершего Джона Дэвью как само воплощение духа американской цивилизации. Это, конечно, верно. Его теории являются свершенным отражением представлений о человеке и жизни, которые лежат в основе американизма и его «демократии».

    Сущность этих теорий такова: каждый может стать тем, кем желает, в рамках технических  возможностей, находящихся в его распоряжении. Точно также жизнь человека не предопределяется его действительной природой и в реальности не существует никаких различий между людьми, за исключением различного уровня профессиональной квалификации. Согласно этой теории, всякий может стать тем, кем он хочет быть, если он только знает, как развивать себя в этом направлении. Здесь явно речь идет о self-made man, в обществе, в котором какое либо ощущение Традиции утеряно, идея личного преуспеяния распространяется на все сферы человеческой жизни и вместе с этим способствует распространению уравнительного учения о чистой демократии. Когда принимается основа этих идей, все естественные различия должны быть устранены. Всякий человек может продвинуться, чтобы овладеть возможностями любого другого и  представление о «вышестоящем» и «подчиненным» теряют свой смысл, а всякое понятие о дистанции и авторитете  - свое значение, и в жизни каждому открыты все пути. В обществе, где «стартуют без форы», всё имеет свойство быть искусственным. В американском обществе у  человека в обществе нет лица, а только маска. И в то же самое время представители American way of life оказываются враждебны идее личности.

    «Отсутствие предубежденности» (Open Mindness), которое иногда воспринимается американцами как благо, это другая сторона их внутренней бесформенности. И это считается у них «индивидуализмом». Индивидуализм и личность  - это не то же самое: первое принадлежит бесформенному миру количества, второе – миру качества и иерархии. Американцы представляют собой живую антитезу изречения Декарта: «Я мыслю, значит, я существую». Американцы не думают, и все же они есть. Американский «дух», детский и примитивный, лишен определяющей формы и отсюда подвержен любому виду стандартизации.

    В иерархическом обществе, например, в обществе индоариев, любое существо, лишенное определяющей формы или касты, (в изначальном значении слова) оказывались даже не слугой или шудрой, но парией. В этом смысле Америка представляет собой общество парий. Роль парий состоит в том, чтобы подчиняться тем, кто как раз обладает определяющей формой и внутренними законами. Вместо этого современные парии пытаются править сами и распространить свое господство на весь мир.

    Популярное предубеждение насчет Соединенных Штатов гласит, что они представляют собой «молодую страну» и «имеют перед собой великое будущее». В соответствии с этим американские недостатки описываются как «детская болезнь» или «трудности роста». Нетрудно увидеть, что огромную роль в этой оценке  играет миф о «прогрессе»:   раз все новое прекрасно, то Америка занимает привилегированное положение среди цивилизованных государств. В Первую мировую войну Соединенные Штаты вмешались, выступив в роли спасителя «цивилизованного мира». «Самая развитая страна» не только имеет право, но обязана вмешиваться в судьбы других народов.

    Конечно, история имеет циклическую, а не линейную направленность, и далека от того, что самые молодые цивилизации должны с неизбежностью быть «самыми развитыми», на деле они могут оказаться старческими и вырождающимися. Существует необходимое соответствие между «самыми прогрессивными» ступенями исторического цикла и самыми начальными. Америка – это заключительная стадия развития современной Европы.  Рене Генон назвал Соединенные Штаты «Дальним Западом» в том новом смысле, что они представляют собой reductio ad absurdum самых негативных и вырожденческих сторон западной цивилизации. То, что в Европе имеет место в разбавленной форме,  в Соединенных Штатах возрастает и концентрируется, при этом данные явления оказываются симптомом распада и деградации человека и культуры. Американский образ мышления можно понимать только как пример деградации, проявляющейся в духовном оскудении, утрате каких-либо высоких устремлений и неспособности к высоким чувствам. По своей духовной природе американцы это  ограниченные люди, интересующиеся лишь всем непосредственным и простым, с тем неизбежным следствием, что все сводится к банальности, делается плоским и  сталкивается вниз, и не остается места для какой-либо духовной жизни. Значение слова «Я» ограничено в Америке исключительно психическим уровнем существования. Типичный американец не знает ни духовных дилемм, ни сложностей, он «прирожденный» конформист.

    Примитивную американскую культуру можно только поверхностно сравнить с по-настоящему молодой культурой.  Дух американизма и  выступает в образе основной черты вырождающегося общества, как я описал его выше.

 

Юлиус Эвола, пер. с немецкого Андрея Игнатьева