Между землями двух основных групп индоиранцев, индийцев и персов, расположена сегодня область расселения двух народов, белуджей и афганцев, говорящих на индогерманских языках, белуджи живут под британской властью, а афганцы управляют своим собственным государством.
В Белуджистане едва ли можно отыскать следы того нордического духа, который по идее должен быть присущ белуджам, как и всем индогерманцам. Их язык, белуджи, является западноиранским наречием и в некоторых чертах сохранил налет архаики. Между тем, в Белуджистане говорят еще на дравидском языке, брагуи, и у представителей народности брагуи можно отметить отчетливое негроидное влияние темнокожей расы индийцев. Белуджи и брагуи часто заключают смешанные браки, так что смешение двух этих человеческих типов зашло уже достаточно далеко.
Больше всего среди белуджей и в пограничных индийских областях распространен расово смешанный тип, который Ралсон описывает так: рост выше среднего, относительно светлый цвет кожи, коренастое телосложение, с длинными, прямыми и достаточно тонкими носами, с преимущественно темными, редко серыми глазами, сильно развитым волосяным покровом. Согласно Шиндлеру, у белуджей приблизительно на двести человек приходится один блондин. Согласно «Dictionaire des Sciences Anthropologiques», с. 135, среди белуджей встречаются люди со светлой кожей, светлыми волосами, серыми или голубыми глазами.
Итак, у этих индогерманцев еще не совсем исчезли нордические черты, хотя климат Белуджистана не благоприятствует сохранению наследственных нордических качеств.
Афганцы или пуштуны говорят на индоиранском языке, принадлежащем к группе восточноиранских наречий. Неправильным было бы сказать, что их язык, называемый пашту (по-английски «пушту»), происходит от староперсидского, но, напротив, он представляет его самостоятельную форму. Самые древние письменные памятники на нем относятся к XVI веку, и сегодня на нем говорит приблизительно 1.5 млн. человек.
Будучи восточными иранцами, афганцы образуют ту иранскую группу, которая первоначально стояла ближе всего к индийцам. Ранняя история афганцев еще мало изучена. Среди названий наиболее старых родов афганцев встречаются названия, имеющие как индуистско-индийское, так и иранско и парфяно-иранское происхождение, так что, как предполагали, часть афганцев является потомками индийцев и иранцев.
В XI в. афганцы, возможно, жили еще в Сулеймановых горах к западу от среднего течения Инда, откуда они затем мигрировали в северном и западном направлении на территорию современного Афганистана. С этим согласуются описания, в которых подчеркивается схожесть внешности многих афганцев с внешностью жителей Пенджаба.
В «Dictionaire des Sciences Anthropologiques» даются антропологические характеристики афганцев в изложении Райна (см. ст. Азия, с. 135): индекс соотношения длины и ширины головы составляет 79, лицо в среднем узкое, волосы и глаза большей частью темные, но все же светлые волосы и глаза среди афганцев не редкость и особенно часто встречаются у представителей горных племен в Сулеймановых горах. Вероятно, что светлая пигментация в больше степени сохранилась в горных изначальных местах расселения народа.
К афганцам принадлежат африди, которые живут в принадлежащей Британской Индии районе между Афганистаном и Северо-Западной Индией, в отдаленных и глухих горных долинах к западу и юго-западу от Пешавара поблизости от прохода Кнайбера. Будучи воинственным и опасным для соседей племенем, до 1879 года они контролировали этот проход. Африди не считают себя афганцами и не любят, когда их принимают за таковых.
Афганские племена состоят из воинственных пастухов, умелых наездников, которые в качестве господствующей прослойки управляют остальным населением Афганистана. Несмотря на господство Ислама, положение афганской женщины, как это принято у индогерманцев, свободнее, чем у соседних народов. К господствующему слою в Афганистане, составляющему едва только половину населения, принадлежат занимающиеся земледелием, ремеслом и торговлей таджики, которые также говорят на иранских наречиях, и чьи расовые особенности мы позднее опишем. Рядом живут занимающиеся кочевым скотоводством некоторые тюркские племена, такие как туркмены и кызылбаши. По своей религии афганцы – мусульмане, а именно - мусульмане-сунниты, и между суннитами-афганцами и шиитами-персами существует закоренелая религиозная вражда.
Афганцев описывают как рыцарский и гостеприимный, храбрый и мужественный народ; отмечают, однако, их недоверчивость и жадность, часто приводя в оправдание их несомненное чистосердечие.
Эльфинстоун («Английская миссия при кабульском дворе», 1808) перечисляет такие положительные качества афганцев: любовь к свободе, открытость, мужественность, отвага, умеренность, прилежание, смышленость и доброта к подчиненным; афганцам далеко не присуща такая живость в поведении, как персам. В качестве недостатков афганцев он отмечает мстительность, зависть, тщеславие, жадность и упрямство. К тому, что афганцы представляют собой смесь восточной, переднеазиатской и нордической рас, как это можно предположить на основании различных свидетельств, можно было бы добавить ту картину душевных качеств, которую Эльфинстоун рисует в своем докладе.
Касательно телесных признаков Эльфинстоун отмечает, что цвет волос и бороды у афганцев преимущественно черный, иногда каштановый, редко рыжий; людей со светлой, как у европейцев, кожей, можно отыскать чаще на западе, а темнокожих, как индусы, на востоке, и именно на западе описанные выше положительные качества проявляются нагляднее всего, и эти качества, по крайней мере, частично, можно объяснить чертами нордической расовой души. «Я не знаю ни одного другого народа в Азии, который имеет меньше недостатков», - заключает лорд Эльфинстоун (в соответствии со своими западными представлениями о нравственности) и добавляет, что это особенно верно для более светлокожих западных афганцев.
Причард («Естественная история человеческого рода», том III, 2, 1845, с. 89-90) ссылается на ответ Фрэзера о его исследовательском путешествии в горную область по среднему течению Сатледжа (англ. Sutlej), реки, которая впадает в Инд. В этом путешествии Фрэзера сопровождало от 80 до 100 афганцев (патханов), чей внешний облик он описывает: «Они смотрелись очень воинственно и внушали уважение. У многих из них были рыжие волосы, голубые глаза и румяный цвет кожи».
У восточных афганцев, которые оседло живут у подножия Сулеймановых гор в округе Банну, где Курум впадает в Инд, то есть, на территории Британской Индии, светлые глаза считаются безобразными. «Кто должен быть отвратительным, Бог наделяет зелеными глазами», - гласит тамошняя поговорка. Но серо-зеленые глаза не редкость у этих афганцев (Gerland. Bannu und de Afghanen, Globus, 1877, s. 332).
Зидль в книге «Наши враги» (1916, s. 32) описывает афганцев, которые во время мировой войны оказались в немецком плену, а, значит, отборных воинов, представлявших свой народ. Он подчеркивает их открытое, правдивое выражение глаз и находит, что большинство их них «с таким же успехом могли бы родиться на каком-нибудь крестьянском дворе Северной Германии, как и в хижинах посреди гор».
В норвежской газете «Tidens Tegn» от 9 мая 1925 года норвежский лингвист Моргенштирне делится своими впечатлениями об Афганистане: «Часто можно встретить белокурый нордический тип; в противоположность другим восточным народам афганцы имеют привычку сидеть на стульях». Между тем, обычай сидеть на стуле вместо лежания или сидения на корточках был принесен в Южную Европу и Переднюю Азию индогерманцами; обычай лежать за едой у эллинов и римлян был только позже перенят как обычай индогерманизированных низших слоев и восточных народов, см. Malachowski. Ueber das Sitren Bei den alten Vnelkern, Zeitschrift fuer Ethnologie, 1919, s. 22-23.
Гербордт в книге «Eine Reise nah «Dar-i-Nur» im Nordosten Afghanistans», Petermanns MitteiUungen Bd 72, 1926, s. 207, описывает жителей афганской деревни Саррур на северо-западе страны, 2500 метров выше уровня моря, как, большей частью, «светло-рыжих, крупных людей со светлой кожей».
Сами афганцы ощущают эти «европейские» черты своего собственного народа, когда она сопоставляют с европейцами тюркское население Центральней Азии. На Памире один афганец сказал французскому исследователю и путешественнику Калусу: «Salam aleikum brader» (brader = брат), когда они встретились среди киргизов. Калус описывает достоинство, с которым держался этот афганец, и его духовное превосходство, которое он также ощущал в противоположность этому окружению: «Это европеец» (C’est l’Europeen), см. Zaborowski: «Les Peuples Aryens d’Asie et d’Europe», 1908, s. 81.
Афганцам присущ родоплеменной строй индогерманского типа, разделяясь на большие семьи, роды и объединения родов, они в основных чертах сохранили «государство», если его так можно назвать, времен переселений индогерманцев, каким оно было у ранних индийцев и персов, ранних эллинов и италиков, кельтов и германцев, и каким оно известно от Гомера или из «Германии» Тацита. Сохранение племен как объединение родов индогерманского типа стоило истории Афганистана много крови, и именно староиранско-афганской крови, так как эти объединения родов враждовали между собой также, как в ранние времена и в средние века было присуще всем народам индогерманской языковой общности. Еще в XIX веке эти стычки афганских народов были очень кровавыми. Независимость собственного племени составляла, а это еще одна присущая древним индогерманцам черта, гордость афганцев в прежние времена. Эльфинстоун, расспрашивая афганцев об этих стычках и об отсутствии верховной королевской власти, получил ответ: «Мы довольны раздорами, кровью и беспорядком, и нам никоим образом не нужен единый правитель». Так бы могли ответить еще и бароны германского происхождения во франкской Франции в эпоху раннего средневековья.
Афганцы представляли бы пример такого индогерманского правящего слоя, каковыми индогерманцев представляли во времена Якоба Гримма и некоторые представляют и сейчас, а именно, пастухов-воинов, присвоивших себе роль господ населения, занимающегося мотыжным и пахотным земледелием и в средневековых условиях образовавших аристократию меча для народа, возникшего из расового смешения, но, во всяком случае, не привязанный к земле, кочевой верхний слой, беспокойный и властный, - афганцы представляли бы такой пример, если бы они изначально вели такой образ жизни. Этот образ жизни пастухов-воинов, если вообще так правильно определить своеобразие афганского правящего слоя – не может быть изначальным, так как именно иранская группа индогерманцев на заре своей истории проявляет характерные черты индогерманского общества крестьян-воинов, каким оно нашло свое выражение у персов-маздаистов. Превращение афганцев в непривязанный к земле правящий слой следует объяснить особыми условиями местожительства и историей афганских племен. К сожалению, их история до сих пор известна нам очень мало.
Если прародину афганских племен действительно следует искать в Сулеймановых горах, то это раскрестьянивание афганцев становится вполне ясным: в этой местности только в долинах есть плодородные земли.
Ганс Ф. К. Гюнтер, пер. с немецкого Андрея Игнатьева
(сентябрь 1933 г.)